Задаю

Себя вспоминать очень непросто.
Снова стучат по ногам тормоза.
Мятая грязная простынь.
Мятая грязная простынь.
В сетке бьётся птица уставшая,
Потертым пером на перрон упав.
Раскинулась в этой войне золотая
Спрятав последнее счастье в рукав.

И тянет её, и рвет из клетки прочь,
Завещаний её не услышать больше.
Холодная льётся синяя кровь
По разъёбаной кирпичной кровле.
И мятым чем-то осадок в душе:
С клювом её белоснежный череп.
В глазах падает в неглиже,
Дует в промозглый ноябрьский вечер.

И задаю. Сам, сам себе задаю.
И, вроде руку протяни,
Но я, я свою не подаю
И падаю, падаю
Вниз.

Я осел в этом городе, свою свободу
Перестал ценить, и за то судьба
Пробила мне в грудь зарядом картечи,
Расстреляв по утру дождем холодным.

А я, зверем голодным, когда пришел
На эту бойню, птицы запах учуяв,
Не думал, что так себя погублю -
Ебучий поэт и художник хуев.
А ты оказалась меня сильнее.
Зацепила и, сразу в рамки загнав,
Не выпускала, на руке повиснув с ногами,
Спрятав последнее счастье в рукав.
И мятым чем-то осадок в душе
С клювом твоим белоснежный череп,
В глазах падаю в неглиже,
Дую в промозглый ноябрьский вечер.

И вина моя в том, что добровольно сам
Разрешил тебе на моей могиле
Танцевать и, в клетку меня загнав,
Отпустил когда-то гордые крылья.
И вина моя в том, что вниз падая
Сил подняться найти не смог и дальше
Падал все ниже, пряча в рукав
Своё первое и последнее счастье.
И мятым чем-то осадок в душе -
С клювом мой белоснежный череп.
В глазах своих падаю в неглиже,
Дую в промозглый ноябрьский вечер.

И задаю. Сам, сам себе задаю.
И, вроде руку протяни,
Но я, я свою не подаю
И падаю, падаю
Вниз.